#59

[Legenda17Fest]

Квази-АУ-кроссовер.
Во время съемок (если угодно - можно и конец съемок или даже после) ОЕ и ДК просыпаются в ССCР тренером и хоккеистом, а АТ и ВХ - в современном мире, где всех их считают актерами. "это что же, Анатольвладимирович, про нас фильм снимают?".
Обе пары не могут вернуться назад, пока не заснут вместе после ночи любви.
Примечание: можно только про одну пару.

Вопрос: хочу исполнение!

1. +		19	(100%)
Всего:		19

@темы: Олег Меньшиков, выполненная заявка, Тарасов/Харламов, Валерий Харламов, Меньшиков/Козловский, Анатолий Тарасов, Данила Козловский

Comments

[Гость]

Аааааа, боже, заказчик, мое сердце ваше. Напишите кто-нибудь!!!!!!

[Гость]

ПОТЕНЦИАЛЬНЫЙ АВТОР ПИШЕТ-ПИШЕТ

[Гость]

Исполнение 1, часть 1/3

- Анатолий Владимирович!
Было чертовски мало времени, чтобы попрощаться. Когда Тарасов приехал, они уже опаздывали на самолет, но, тем не менее, вся команда побросала сумки и бросилась к своему - уже бывшему - тренеру.
- Анатолий Владимирович, а Гусь зубы вставил!
- А Зимин женится… На вратаре женской сборной!
Они говорили все сразу. Столько новостей за три месяца – попробуй рассказать за пару минут! Харламов держался в стороне, чтобы не мешать. Ему было достаточно того, что Тарасов здесь, он все-таки приехал их провожать – и он улыбается, будто не было никакого скандала.
Но когда Тарасов отпустил их, пожелав удачи, и команда двинулась в аэропорт, Харламов не выдержал. Снова швырнул баул, пробежал через всю стоянку и бросился Тарасову на шею.
- Анатолий Владимирович! Простите меня. Я давно должен был сказать. Они под вас копали. Но я вас не предавал…
Тарасов был точно с него ростом, и такой твердый и теплый, что можно было годами вот так стоять.
- Я знаю, Валер, да ты что… - тренер провел ладонью по затылку Харламова, зарылся пальцами в волосы. - Я и тогда все знал. Я, может, из-за тебя веру в человечество сохранил, Валера... Все, все, давай, иди.
Надо было идти. Харламов отстранился, на глаза навернулись слезы.
- Мы привезем вам победу, Анатолий Владимирович.
- На тебя вся страна смотреть будет, Валера. Помни об этом…
- Конечно...
Вдруг кто-то хлопнул его по плечу – Харламов от неожиданности подпрыгнул.
- Какого х… - он обернулся, собираясь прикрикнуть на беспардонного шутника, но слова застряли в горле.
За спиной стояла очень милая девушка в очках и с фотоаппаратом на шее.
- Здрассти, - пробормотал Харламов.
Тарасов церемониться не стал:
- Вам чего?
Девушка опустила глаза – застеснялась.
- Валерий… Анатолий Владимирович… Извините, что отвлекаю. Тут такое дело…
- Говори быстрей, человек на самолет торопится! – рыкнул Тарасов, от чего девчонка стушевалась еще больше. Харламову даже стало стыдно за него, и он ободряюще улыбнулся.
- Понимаете… - продолжала бормотать девушка. - Вы это… Не могли бы вы еще раз обняться? Я не успела сфотографировать.
Харламов засмеялся – его еще никогда о таком не просили. Обычно фанаты сами встают рядом с ним и просят кого-нибудь сфотографировать, а вот так, чтоб вдвоем с Тарасовым, да еще обняться…
- Конечно, девушка! Анатолий Владимирович, идите сюда.
Харламов притянул к себе тренера и крепко обнял, уткнувшись ему в плечо. Девушка подняла к глазам фотоаппарат и щелкнула затвором. Вспышка мигнула неожиданно ярко, и Харламов на полсекунды зажмурился. А когда открыл глаза, девушки перед ним не оказалось. Вместо нее стоял какой-то бородатый мужик с огромной видеокамерой на штативе.
- Стоп, снято! – крикнули за спиной.
Харламов отстранился от тренера и посмотрел в ту сторону.

Камеры были повсюду. Большие, маленькие, на штативах и на плечах операторов. Команды не было, Балашова с Бобровым тоже, и вообще никого из знакомых не было видно. Вместо них по стоянке бродили какие-то странно одетые люди с блокнотами, камерами и непонятными штуковинами, похожими на очень маленькие телевизоры.
- Ты видишь то же, что и я, Харламов? – спросил тренер.
- Камеры. Много камер. Ребят нет. Хуйня какая-то, Анатолий Владимирович.
- Согласен.
Человек, который кричал «Стоп, снято», снова заговорил в рупор:
- Перерыв на обед – полчаса!
Люди быстро побросали камеры и потянулись в сторону здания аэропорта. На Харламова с Тарасовым никто не обращал внимания.
Бородатый мужик со штативом тоже собрался идти, Валера остановил его.
- Что здесь происходит? Вы кинохронику записываете?
Мужик почесал в затылке.
- Дань, ты чего? Шутишь так?
- Я Валера.
- Хорош уже… Вы чего на обед не идете? Там колбаса, наверно, уже кончается.
Мужик почему-то хихикнул и ушел, а Харламов остался пялиться ему вслед в еще большем недоумении.
- Валер, ты на самолет опоздаешь, - напомнил Тарасов.
- Вот черт!
Харламов бросился к дверям, пробежал несколько шагов и замер.
За зданием аэропорта не было видно самолетов. И летного поля не было. Вокруг были какие-то многоэтажки необычного вида – в Москве таких сроду не строили.
Тарасов догнал его и положил руку на плечо.
- Спокойно, Харламов. Я сам ничего не понимаю.
- Анатолий Владимирович, а где все ребята?
- Не знаю. Может, внутрь зашли?
- Пойдемте посмотрим.

Здание со стеклянными дверями не было аэропортом, хотя и очень его напоминало. Харламов и Тарасов зашли в просторный холл. Прямо там была оборудована столовая – расставлены маленькие столики, которых на всех не хватало, и люди поедали бутерброды стоя.
- Не вижу наших, - мрачно сказал Тарасов. – Валер, это не аэропорт...
- Я уже понял. Анатолий Владимирович, можно я тоже возьму бутерброд?
- Ты как всегда вовремя, Харламов. Иди быстрее.
Валера протиснулся сквозь шумную толпу к прилавку с едой. Порылся в карманах в поисках мелочи и ничего не нашел – ну да, все вещи и деньги остались в сумке.
Уже знакомый бородатый оператор взял два бутерброда – один с колбасой, другой с сыром – и сложил вместе. Подумал и добавил третий, тоже с колбасой.
- Скажите, сколько это стоит? – обратился к нему Харламов.
- Данила, ты совсем охренел, что ли, с этой ролью? Ешь давай, пока все не растащили.

Тарасов стоял у окна и с потерянным видом пялился на многоэтажки.
- Анатолий Владимирович, вот, я вам еду принес.
- Спасибо.
Тренер взял бутерброд, недоверчиво повертел в руках и откусил с краю.
- Ух ты, отличная колбаса. Я такую только в Японии пробовал.
- Еда бесплатная, представляете?
Тарасов указал бутербродом на окно:
- Машины видишь? У нас таких нет. И еда бесплатная… Думаю, мы попали в страну победившего коммунизма.
- Разве есть такая, Анатолий Владимирович?
- Нет…
- Меня почему-то все Данилой называют.
- А меня – Олегом Евгеньевичем. Валер, я похож на сумасшедшего?
- Не знаю. Я в этом не разбираюсь.
Тут к ним подскочил парень в больших наушниках.
- Олег Евгеньевич, там автобус приехал! Простите, что отвлекаю, но надо срочно снимать, пока стоянка пустая.
- Какой еще автобус?
- Ну старый «Лиаз», из которого Тарасов выходит.
Тарасов недоуменно переглянулся с Харламовым.
- Данила пока может отдыхать, - добавил парень. – А вы идите скорее, там все готово.
Он уже тащил Тарасова за рукав куртки. Валера вышел вместе с ними на улицу и увидел автобус – точно такой же, как тот, на котором тренер приехал в аэропорт минут пятнадцать назад. Пятнадцать?..
Харламов посмотрел на часы – они стояли, секундная стрелка не двигалась.
Вокруг автобуса уже сновали люди с камерами и большими, как прожектора, лампами на длинных проводах. Ничего не понимающего Тарасова проводили в салон автобуса, и тот отъехал задним ходом на десяток метров.
- «Легенда №17», сцена 254, дубль первый! – объявил кто-то в рупор.
Здесь снимают фильм, понял Харламов. И все почему-то думают, что Тарасов – актер. Причем он играет самого себя. И Валера тоже актер.
«Я сплю, - решил Харламов. – Заснул в самолете по дороге в Канаду».

Сон был яркий и интересный, захотелось как можно дольше его посмотреть. Валера с удовольствием проглотил остатки бутерброда. Неплохо кормят актеров в стране победившего коммунизма!
«Лиаз» проехал несколько метров и остановился. Тарасов вышел и остался стоять на асфальте.
- Ребята, Тарасов… - сказал кто-то за спиной.
Харламов обернулся и увидел высокого человека с зачесанными назад седыми волосами. В его лице было что-то смутно знакомое. Человек улыбнулся Харламову и объяснил, словно извиняясь:
- Как сейчас помню этот момент. Мы уже внутрь заходили, тут Валерка говорит: «Ребята, Тарасов». Мы побросали сумки и побежали к нему.
- Так и было…
- Конечно. Кстати, забыл представиться – Владислав Третьяк, президент Федерации хоккея России.
Вот нихрена себе…
- Слава! – обрадовался Харламов. - Ой, простите… Я тебя… вас… по сценарию Славой зову.
- Ничего, можно на «ты». Меня прямо ностальгия накрывает. Ты очень похож на Валерку, одно лицо.
- Спасибо…
Харламову стало смешно. Вот это сон! Не забыть бы Славке рассказать. Президент Федерации хоккея, ебануться можно!
- И Меньшиков похож на Тарасова, - добавил Третьяк.
Валера оглянулся – автобус снова заезжал на остановку, Тарасов опять выходил и стоял на асфальте. Это уже третий или четвертый дубль.
- Тебя же Данила зовут? Так и хочется Валеркой назвать, - Слава протянул руку и знакомым жестом взъерошил Харламову волосы. У Валеры от этого в горле что-то защемило. Этому Славке на вид лет шестьдесят, а по глазам совсем прежний…
- Можешь называть меня Валерой.
- В роль входишь? Молодец. Меня как раз для этого сюда пригласили. Консультировать актеров, чтоб из них получились настоящие хоккеисты.
- И как, похож я на хоккеиста?
- По тебе вопросов нет. Вот на других я хотел бы посмотреть. Особенно на того, который меня играет.
«Я тоже хотел бы», - подумал Харламов.
- Вы уже снимали сцену, в которой команда расстреливает тебя шайбами?
- Нет, - Валера понятия не имел, снимали или нет, но надо ведь было что-то сказать.
- Я когда в сценарии это прочитал, долго смеялся. Будете снимать – скажи, что я давал Харламову маску и «руки», не только клюшку. А то у вас Тарасов садистом получается.
- А разве это не так? – Харламов еще больше развеселился.
- Нет! Он был жестким тренером, конечно, но это все для результата нужно было. Ни один тренер не станет травмировать хоккеистов на тренировках. Даже Тарасов.
«Наивный ты стал к старости, Славка».
- Жаль, Валерка с Тарасовым не успели помириться, - вздохнул Третьяк.
- В смысле – не успели?
- Они не разговаривали в последние годы, ты разве не знаешь? Про ссору и в сценарии было, но мы с ребятами попросили это вычеркнуть.
У Харламова похолодело в груди. Чтоб скрыть волнение, он спросил совсем не то, что хотел:
- А «мы» – это кто?
- Ну все мы. Михайлов, Петров, Мальцев, Гусь, Танька Тарасова.
- А Харламов?
- Сашка тоже с нами согласился. Говорит, в сценарии столько вольностей, что одной меньше, одной больше – никакой разницы.

[девочка Ив]

Думаю, мы попали в страну победившего коммунизма.

все, сложило! Автор, я уже вас люблю, кто бы вы ни были, о, человек, не дающий мне готовиться к экзамену!

Неплохо кормят актеров в стране победившего коммунизма!

этапять!

- Жаль, Валерка с Тарасовым не успели помириться, - вздохнул Третьяк.

все, господи, все

- А Харламов?
- Сашка тоже с нами согласился.

И особенно вот это. Так... так.

Автор, вы котик, пишите же дальше!!!

[Гость]

Исполнение 1, часть 2/3

Тарасов подошел минут через десять – мокрый, взъерошенный и злой.
- Валер, блядь, я никогда так не…
- Анато.. Олег Евгеньевич! – Харламов повысил голос. – Познакомьтесь, это Владислав Третьяк, вратарь той самой сборной.
У Тарасова глаза натурально полезли на лоб.
- Что, бля…
Третьяк, к счастью, не удивился.
- Здравствуйте, Олег Евгеньевич. Мне очень нравится, как вы играете Анатолия Владимировича. Высший класс.
Тарасов пожал протянутую руку и покосился на Харламова с очень странным выражением.
- Олег Евгеньевич, меня пригласили на съемки фильма в качестве консультанта. Но то, что я видел, говорит о том, что никакой консультант вам не нужен, - сказал Третьяк. - Вы уже общались с Таней?
- Какой еще Таней?..
Тут как раз появилась она. Низенькая седоволосая женщина с фамильной ухмылочкой. Она быстро обнимала каких-то людей, тепло улыбалась. Наконец заметила Тарасова и устремилась к нему.
- Привет.
Танька Тарасова, - узнал Валера.
Ей было лет шестьдесят-семьдесят, с первого взгляда не поймешь. Когда Харламов видел ее последний раз, она была хрупкой девчонкой с пышными волосами и тонкой талией.
Но эта полная женщина и есть Танька, понял Харламов. Эту ухмылочку ни с чем не спутаешь…
Тарасов тоже ее узнал.
Она и его сграбастала в объятиях, и только Харламов заметил, как у Тарасова дрогнули ресницы.
- Олег Евгеньич, ну, как работа? Что сегодня снимаете? Ой, что это с вами?
- Да жарко что-то, Тьнь…
- Жарко? Так пойдемте в помещение, там кондиционер… Дань, привет! – махнула она рукой.
- Все в порядке, Таня, - сказал Тарасов и выпростался из объятий дочери. – Ты сама как?
- Да как всегда. Все говно, все тлен… Олег Евгеньич, так что сегодня снимаем?

Здесь у всех были машины. Не «Волги» и «Москвичи», а низкие обтекаемые автомобили с огромными фарами странной формы.
Когда Харламов попросил воды, сразу три человека кинулось к машинам с маленькими светящимися брелками в руках.
Тарасов стоял рядом и ковырял газон носком ботинка.
- Харламов, я сошел с ума, да? Лежу сейчас в психушке, а ты мне чудишься.
- Тогда я тоже лежу в психушке, Анатолий Владимирович.
- Тебе-то простительно, Харламов. А мне пятьдесят четыре года. Таньке двадцать пять.
- Мы спим, Анатолий Владимирович.
- Я себя щипал раз пятнадцать.
- Я себя тоже.
Они пили кофе из тонких пластиковых стаканчиков – коричневых снаружи и белых внутри. Рублей за десять можно такой загнать…
Снова подошел Третьяк и погладил Харламова по длинным волосам.
- Блин, так и кажется, что Валерку увидел…
- Я Валера, - признался Харламов, но Славка пропустил это мимо ушей.
- Когда он погиб, мы просто не поверили. Были в Виннипеге со сборной, готовились к матчам Кубка Канады, и тут такие новости. Даже на похороны не смогли приехать.
«На похороны не смогли приехать…» Харламов почувствовал, как в горле образовался раскаленный комок. Он посмотрел на Тарасова – тот сидел с абсолютно белым лицом.
- Мы тогда победу ему посвятили. Канадцев обыграли 8:1… Жаль Валерку. Сейчас бы со мной сидел в правлении ФХР.
Харамова ощутимо затошнило.
- Здорово, что этот фильм снимают. А то забыли про него почти… Тридцать лет прошло.
Тридцать… Какой сейчас год? Девяностый? Две тысячи десятый?..
- Ты молодец, Данька, - Третьяк ощутимо ткнул его кулаком в бок. – Надеюсь, Харламов в гробу не перевернется.

Сашка Харламов ходил по съемочной площадке и раздавал совершенно бестолковые указания вроде «Слишком много света вон там, блядь!»
У Харламова не было и не планировалось никакого сына, но Сашку он узнал сразу.
Просто почувствовал.
Сашка как раз обратил внимание на него:
- Дань, привет! На тебя жалуются. Говорят, ты не хочешь играть.
- Привет, Саша.
Харламов шагнул вперед и крепко обнял сына.
Сашка, родной сын, незнакомый мужик старше него самого, неловко переступил с ноги на ногу и сомкнул руки у него на спине.
- Эээ, ты чего, Дань?
- Ничего, - сказал Валера, отстраняясь. Где-то внутри желудка нечто горячее поднялось и опустилось.
- Дань, срочно снимаем сцену в парке. Надо ехать, пока освещение не пропало!
- Конечно, Саш…
Их с Тарасовым посадили в разные машины.

[девочка Ив]

Гость, ооооуууууыыыы, автор, их так жалко, особенно Валерку, боже мой, пишите же дальше, пишите, прям такое все... натягивается внутри и рвется от каждого слова, вот.

[Skifshi]

О, Автор, пожалуйста еще. Такое живое все. Все они такие, и Третьяк!!!! За Третьяка вот отдельное спасибо!

[Гость]

а пейринг-то и

пока не заснут вместе после ночи любви.

планируется? О-о

[Крошка Пингви]

Да, да, пишите, Автор! начало затянуло)

[Миссис Малфой]

заказчик дебил не только как заказчик, но и как админ, забыл подписаться на комменты
*убежала читать, но уже любит автора*

[Миссис Малфой]

оу, как классно куда вы вырулили, автор, все эти вот моменты с детьми, с реакцией на свое будущее-оно же-прошлое. и кажется я понимаю куда вы ведете основную мысль и мне это очень по душе, этот новый шанс для них - прожить иначе, чем.

и про садиста-Тарасова отдельно очень

[Гость]

Автор вчера был пьян и сегодня боится даже перечитывать свой текст, не то что продолжать.
Это заметно? честно скажите.

[Nephie Les.]

автор, у меня сердце застыло и опустилось.
спасибо вам большое.

[Nephie Les.]

и отдельное спасибо за Таньку и Третьяка. Они прекрасны.

[Эдема]

Боже, как я люблю такие вот перевертыши - АВТОР, пейте, пойте, пляшите, что хотите делайте - только пишите)

[Li_Troy]

Автор, я вас не знаю, но уже люблю!!!

[Li_Troy]

Пишите, автор дорогой, пишите!

[Гость]

Исполнение 1, часть 3/3, но будет еще ОКОНЧАНИЕ-ЭПИЛОГ.
Я пьян и неадекватен, как всегда.

Город Харламов не узнал. Они ехали по широченным, буквально забитым машинами улицам, было очень шумно – гудки, какая-то музыка, а людей было столько, что казалось, что они ходят и разговаривают прямо над головой.
Кроме дороги и тротуаров, ничего разглядеть не удалось. Харламов оказался втиснутым на заднее сиденье между здоровенным Третьяком и девушкой в джинсах и мужской рубашке. Сев в машину, она сразу же закурила и достала предмет, похожий на гибрид телевизора и пишущей машинки, только очень тонкий – с книгу.
Харламов хотел спросить, что это такое, но не стал. Похоже, такие машинки здесь у всех, и его сочтут идиотом.
Надо было как-то осторожно расспросить Третьяка о самом себе. Что же с ним случилось тридцать лет назад? И когда именно?
- Слава, а что…
Вдруг откуда-то очень громко заиграла мелодия песни «Трус не играет в хоккей», Харламов вздрогнул, а Третьяк спокойно извлек из кармана меленький плоский предмет, который и издавал звуки. Провел пальцем по стеклянной поверхности и приложил предмет к уху. Мелодия оборвалась.
- Да. Привет, Слав.
Это телефон, подумал Харламов. У них такие телефоны. Маленькие и без шнура. Их можно носить в кармане.
В голове опять помутилось, и он тихонько, чтоб никто не заметил, ущипнул себя за запястье с внутренней стороны. Не помогло – он все еще сидел в машине, справа девушка печатала на помеси пишущей машинки и телевизора, слева постаревший Третьяк говорил в спичечный коробок.
- Слушай, Анисин, я об этом даже говорить не хочу! Ты со своим сынком всех уже достал. Выпори его как следует и оставь в покое. Сам хоть не лезь. Над тобой все смеются уже.
Третьяк помолчал, видимо, выслушивая ответ, и снова заговорил.
- Слав, я повторяю: ты всех достал. Мишка большой уже, сколько ему? Двадцать четыре? Пусть сам разбирается. Хочешь стать, как папаша Кабанова? Будет еще папаша Анисина. Клоун хоккейного Интернета… Да, да, знаю я, что надо мной все тоже ржут. Но я-то хоть по работе. Слав, ну хватит. Лучше приезжай давай. Я сейчас на съемках фильма про Валерку Харламова. Хрен знает, едем в какой-то парк… Давай завтра вместе поедем! Актер, который Валерку играет, похож как две капли воды, и Тарасов шикарный. Конечно, созвонимся с утра. Давай. Рад был тебя слышать, засранец.
Харламов чувствовал, как сознание куда-то уплывает. Третьяк привел его в себя крепким толчком локтем в бок.
- Валер… То есть Даня. Мне сейчас Славка Анисин звонил. Слышал про такого?
- Конечно, - с трудом проговорил Харламов. – Он играл с нами… с вами в ЦСКА и сборной.
- Молодец, историю выучил! Завтра он приедет на съемки, познакомитесь. Славка нормальный парень, только в последнее время поехал малость из-за сына.
- А что… с его сыном?
- Да Мишка Анисин, 88 года рождения. Нормальный нападающий, хоть и мелкий – мне по грудь. Лучший бомбардир Кубка Гагарина в этом году. Четырнадцать, что ли, шайб забил в плей-офф. Ну и поймал «звезду». Захотел себе зарплату побольше в «Динамо», те не согласны, он сборы прогуливает, с тренером через прессу скандалит. И Славка, отец его подключился. Вот спрашивает меня, что делать. А я говорю – отстань, достал уже всех…
Кубок Гагарина? Сын Анисина? Скандалы через прессу?
- Так сколько ему лет, этому Мише?..
- Двадцать четыре. 88 года он, я же сказал.
Харламов быстро прикинул – сейчас 2012 год. Третьяк говорил, он погиб тридцать лет назад. Значит, 1982-й. Через десять лет…
Он отвернулся от Славки, чтоб не выдать своих мыслей. Девушка смотрела на своем аппарате какое-то цветное видео. Харламов разглядел хоккеистов в форме ЦСКА.
- Можно мне тоже посмотреть?
- Дань, да это рабочий материал, не монтированный.
- Все равно интересно.
- И я хочу посмотреть! – перегнулся через него Третьяк.

Когда приехали в парк, Харламову выдали костыли и наложили на правую ногу бутафорский гипс. Опять что-то новенькое… Ноги Харламов никогда не ломал и на костылях не ходил.
- Блин, кажется, дождь собирается, - сказал Сашка Харламов.
Действительно – небо заволокло тучами.
- Снимаем побыстрее, - мужик с рупором тоже тревожно посматривал вверх.
- Не получится, - один из операторов оторвался от камеры. – Свет не тот. По сценарию у нас солнечный день.
- Да похуй. Давайте так снимем, даже лучше будет.
Третьяк зачем-то пощупал гипс на ноге Валеры и полез к Сашке с претензиями.
- У вас же 72 год по сюжету? Валерка попал в аварию в 76-м.
- Владислав Александрович, блин, я знал – стоит вас позвать, как начнутся эти разговоры… Мне тоже не нравится, что в сценарии все перекручено. Но это кино. Мы снимаем не документалку.
Валера смотрел на них в полном шоке. Еще и авария какая-то в 76-м… Лучше вообще ничего не знать, чем такие вещи. Авария, потом смерть через 10 лет – вот хоть сейчас бери и вешайся. Если гипс размотать, отличная удавка получится.
Хорошо хоть сын живой и здоровый здесь, в 2012-м… Интересно, как родители?
- Валер, я сейчас размотаю твой гипс и повешусь на бинтах вон на том дереве, - сказал Тарасов, подходя ближе.
- Мы как всегда мыслим хором, Анатолий Владимирович… Вы как доехали?
- Отвратительно. Со мной был твой Сашка и Танька. Они всю дорогу травили байки про этот сраный фильм. Режиссер то, сценарист се. Я ебнулся, Харламов. Врежь мне, пожалуйста.
- Не могу, Анатолий Владимирович.
Дождь хлынул внезапно – так бывает только летом. Только что было сухо, а вдруг ливень обрушился стеной. Операторы схватились за свои камеры и прикрыли их собственными телами от воды – Харламов чуть не рассмеялся. Такая разная работа, а как все, оказывается, похоже…
- Веселее, мы в хоккее! – вдруг провозгласил Тарасов, как тогда, на площадке. – Все по машинам, быстро!
Люди подчинились. Ему всегда все подчинялись.
Сам Тарасов остался стоять, натянув куртку на голову.
- Харламов, я понял – это Москва.
- Да?
- Названия улиц совпадают. И место я одно узнал…
- Какая Москва?! Это не может быть Москва.
Сашка подбежал, схватил их за рукава.
- Вы чего? Пошли в машины, нам еще Чебаркуль сегодня снимать! Данька, а ты весь мокрый!

Они проторчали на съемочной площадке до позднего вечера. «Чебаркуль», точнее, домашний стадион «Звезды», соорудили прямо здесь, в Москве. К счастью, от Харламова никакой особенной игры не требовалось. Он просто играл в хоккей и забивал голы совершенно деревянному вратарю. К его удивлению и радости, сын Сашка тоже надел форму и снимался в роли одного из игроков «Звезды». Он отлично катался – похоже, как минимум прошел хоккейную школу.
Может, он даже успешный хоккеист здесь, в мутной реальности 2012 года. Как бы это узнать…
Актер, который играл Стаса Орлова, капитана «Звезды», был похож на оригинал до белых мух перед глазами. Такой же высокий, жилистый, с тяжелым взглядом. Валере даже неудобно стало.
- Слав, а ты не знаешь, он жив еще?
- Кто? Орлов?
- Ну да.
- В 80-м погиб, за год до Валерки. Актер очень похож, кстати. Как сейчас его помню, интересный был товарищ.
За год… Значит, не 82, а 81-й.
- Ты-то его откуда знаешь?
- Так приезжал же. Как появится – все, Валерки нет на день-два, выпивает он со Стаськой.
Зашибись… Авария, нога, смерть в 81-м, а еще он пил и дружил со Стасом Орловым.
Что еще? Две жены, четверо детей вне брака, обращение в мусульманство, увлечение антисоветской пропагандой?
- Стас на мотоцикле разбился, а Валерка на машине, - сказал Третьяк. – Вот ведь судьба…

[Гость]

Исполнение 1. Концовка.

Около одиннадцати человек с рупором объявил отбой, и съемочная группа стала разъезжаться по домам. Тарасов с Харламовым не знали, куда им ехать, и остались стоять.
- Давайте подброшу? – предложил Сашка Харламов.
Таня Тарасова к тому времени уже уехала, и Анатолий Владимирович заметно тосковал по этому поводу. Ему так и не удалось с ней нормально поговорить. Валере с Сашкой, впрочем, тоже.
- Вы где машины-то бросили? На Воробьевых?
- Да, - ответил за двоих Харламов. Он понятия не имел, есть ли у них машины, и если есть, то где они их оставили.
- Завтра заберете, нам так и так доснимать аэропорт. Олег Евгеньевич, сначала вас завезем?
- Давай.
Всю дорогу они молчали. Сашка включил музыку – что-то иностранное, на английском. Тарасов смотрел в окно, а Харламов на сына. Замечал сходство и различия. Разрез глаз типично испанский – это от мамы Бегонии. Широкий нос – точно такой же, как у самого Валеры и его отца. Русые волосы – вот это непонятно в кого, в семье Харламова все были брюнетами. Зато когда улыбается – Харламов прямо-таки себя узнавал.
Когда ты родился, Сашка? И от кого? И кто ты сейчас?..
- А что это за хрень у тебя, Сашка?
- Мини-ловец снов. Дань, ты чего, совсем дремучий?
Валера потрогал странную штуку из колец и перьев, подвешенную на зеркало заднего вида. Она вся умещалась в ладони.
- Я просто так вожу, купил в Индии… Хочешь, возьми себе, - улыбнулся Сашка.
Они подъехали к незнакомому многоэтажному дому.
- Олег Евгеньевич, приехали.
Тарасов словно очнулся от полусна.
- Ага… Спасибо, Александр.
- Не за что.
- Валера… Даня останется со мной.
Сашка странно посмотрел на него через зеркало заднего вида.
- Ну… как хотите.
Они вышли из машины. Харламову не хотелось отпускать Сашку, но он не мог придумать ни единого убедительного повода, чтобы попросить его остаться.
- Пока… Саша.
- До завтра, Дань, Олег Евгеньевич.
Его сын лихо вырулил со стоянки и газанул – только фонари сверкнули.
Вот и все…
- Пойдем, Харламов, - сказал Анатолий Владимирович.
Пришлось включить смекалку, чтобы найти нужную квартиру. В подъезде дежурила консьержка – при виде нее Валера уселся на корточки и принялся развязывать и завязывать по новой шнурки. Тарасов в это время уже уехал на лифте.
- Здравствуйте! – притворно жизнерадостно поздоровался Харламов. – Вот, я пришел к Ана… Олегу Евгеньевичу. Да забыл, какая у него квартира.
- Семнадцатая, - ответила консьержка. – Проходите, пожалуйста, шестой этаж.
Харламов проехал на шестой на лифте, затем пришлось побегать по лестницам в поисках Тарасова. Нашел. Ключи Анатолия Владимировича к двери 17 квартиры подошли.
- Хороший номер вы выбрали.
- Заткнись, Харламов. Если я сейчас же не выпью, я отгрызу себе палец.
Квартира оказалась огромной – широченный холл с белыми стенами и полом, гостиная размером с хоккейную площадку, в которой были только два дивана, несколько кресел и большой плоский телевизор. Кухня была похожа на салон космической станции – все блестело и сверкало обтекаемыми формами.
- Хорошо живете, Анатолий Владимирович. Олег Евгеньевич. Как вас лучше называть?
- Помолчи, Валер.
Тарасов открыл сначала холодильник, потом полез во все ящики подряд. В одном оказался целый склад упаковок с лапшой, в другом батарея кастрюль и сковородок, а за одной из дверок обнаружилось мусорное ведро.
- Вот блядь…
Харламов вернулся в гостиную и открыл единственный имевшийся там шкаф – такой же белый и хрупкий, как все в этой квартире.
- Анатолий Владимирович! Я нашел.
Бутылок на выбор оказалось штук тридцать. Чего здесь только не было – и водка, и вино, и заграничный виски, и какие-то непонятные темные флаконы с нерусскими этикетками.
- Водку давай, Харламов.
Они откупорили красивую бутылку с зеленой этикеткой. Выпили. Водка оказалась точно такой же, как в Советском Союзе – горькой, обжигающей.
- Хорошо живет этот… Меньшиков, - сказал Тарасов. – Кстати, я все думаю… Если мы здесь, то они – там? Олег Евгеньевич и этот… Даня.
- У нас, наверно, в 72-м. Мы поменялись местами – логично?
- Логично… Представляю, что они там натворили. Актеры, блядь.
- Анатолий Владимирович, а Третьяк говорит, мы с вами поссорились и несколько лет не разговаривали. До самой моей смерти помириться не успели.
- Твоей смерти?.. Харламов, ты совсем охренел?! Ты меня переживешь!
- Не переживу, Анатолий Владимирович. Я разобьюсь в 81-м году на машине. Мы с вами так и не успеем помириться. И нихрена с этим нельзя поделать.
- Да ну тебя!
Валера поставил локти на стол и уткнулся лицом в сложенные руки. Вдруг накатила сумасшедшая усталость. От водки и пережитого за день хотелось заснуть и не просыпаться пару месяцев.
- Валер.
Он поднял голову – Тарасов смотрел очень строго и прямо, буквально прожигал взглядом.
- Я не ссорился с тобой и не собираюсь. Об этом можешь не беспокоиться. А за руль я тебя больше никогда не пущу. Отдашь мне права, я их сожгу торжественно перед стадионом при всей команде. Ты будешь ездить только с водителем.
- Вы, что ли, водителем будете?..
- Не говори глупостей. Найдем надежного человека.
Тарасов неожиданно притянул его к себе и обнял. Валера прижался к теплому боку тренера и закрыл глаза.
- Ничего, Валерка, выживем. В Саппоро выжили, в Канаде, в 2012-м выживем. Может, еще и вернемся.
Харламов развернулся под его руками и прижался щекой к щеке Тарасова.
- Анатолий Владимирович… Я 33 года проживу. Умру в 81-м. Мой сын снимает фильм про меня. И ваша дочь помогает. Ну как так?
- Сам нихуя не понимаю, Харламов. Но ты держись. Надо держаться, другого выхода у нас нет. Кроме палаты с мягкими стенами. Там еще в мокрую простыню заворачивают и оставляют мерзнуть на всю ночь…
Валера обхватил его руками за затылок и поцеловал в губы. Тренер в первый момент дернулся, попытался отстраниться, затем сдался и просто замер.
- Всегда хотел это сделать, - сказал Харламов, отрываясь от его губ. – Извините, Анатолий Владимирович.
Тарасов смотрел совершенно растерянным взглядом, будто на его глазах только что развалился по кирпичикам стадион в Лужниках.
- Извините… - повторил Харламов.
Тарасов мотнул головой, будто отгоняя назойливую муху, и уставился на Харламова совершенно чистым, уверенным взглядом.
- Похуй, Валерка. Один раз живем.
Второй поцелуй получился настоящим – Тарасов сам обнял его так крепко, что затрещали ребра, и впился в губы до боли.
«Я умру в 33 года», - напомнил себе Харламов и подался навстречу.
Он закрыл глаза и несколько блаженно долгих минут целовал Тарасова, не думая ни о чем.
Вспышку он почувствовал даже сквозь сомкнутые веки.
- Отлично получилось! – сказала девушка в очках и опустила фотоаппарат. – Это лучшее фото за всю жизнь моей камеры. Спасибо, Валерий, Анатолий Владимирович!
Она помахала рукой и исчезла в толпе.
Вокруг была аэропортовская суета. Ходили люди с сумками, кто-то прощался, кто-то радовался встрече. Харламов обернулся и увидел Гуся. Тот стоял с двумя баулами – своим и Валеркиным – под ногами – и тревожно смотрел на них с Тарасовым.
- Ты видишь то же, что и я, Харламов? – спросил тренер, все так же обнимая его за плечи.
- Гусь. Аэропорт.
- Да… Старый я стал, Харламов. Чудится какая-то чушь.
- 2012 год, про нас снимают кино, Третьяк, Танька, мой сын Сашка.
- Да! Ты откуда знаешь?
Тут Гусь не выдержал и побежал к ним.
- Валер, блин, щас опоздаем и в Канаду не улетим!
- Иди давай, Харламов! – Тарасов отстранился. – Правда, иди.
- А квартиру Меньшикова вы помните, и что…
- Валер, я сейчас стукну тебя твоей же клюшкой. Иди уже. Тебе завтра против канадцев играть. Возвращайся с победой и ни о чем лишнем не думай.
- Обещаю, Анатолий Владимирович.
- Вернешься – тогда и поговорим… Обо всем. Кстати, Санька твой отлично катается, я смотрел.
- Спасибо! – сказал Харламов. На душе было легко и спокойно.
Он еще раз обнял Тарасова и побежал за Гусем в здание аэропорта.
- Что за Санька? – спросил Гусь ревниво.
- Да так…
Харламов сунул руку в карман пиджака, нащупал хрупкий предмет из колец и перьев. «Ловец снов»…
- Гусь, может, поставим денег на нас?
- Ты чего, плохая примета…
- А я вот уверен, что мы выиграем.
- Ну смотри, Харламов.
Они прошли через первый терминал, показали паспорта. Валера улыбнулся сотруднику службы безопасности аэропорта.
- Гусь, разбуди меня в Канаде.
- Ты чего, Валер?
- Просто очень хочу спать. Длинный денек выдался… Очень длинный.

[Крошка Пингви]

Автор, дайте я вас буду любить зацепило во мне всё что можно и не можно
кошмар, узнать, что умрёт в 33 года, но если уж это единственный способ двум дуракам этим понять, что они друг с другом быть должны, то пусть и так
до жути грустно, и оттого ещё трогательнее
Автор, какой же вы молодчинка всё-таки

[Чудик]

Автор, эпилог!

[Гость]

lutikov@, ебать мой член восемьсот пятьдесят раз, какой замечательный коммент!
Спасибо.

кошмар, узнать, что умрёт в 33 года, но если уж это единственный способ двум дуракам этим понять, что они друг с другом быть должны, то пусть и так

Думаю, в этом варианте у них все будет хорошо. У них есть 9 лет, чтобы все исправить. Так что все счастливы. У них есть 9 лет, чтобы все сказать друг другу и все сделать.
А в идеале Валерка просто не сядет сам за руль и жену не пустит, и далее зефирки, печеньки и сирдца.

[Крошка Пингви]

Авававтор

А в идеале Валерка просто не сядет сам за руль и жену не пустит, и далее зефирки, печеньки и сирдца.

дай Бог так всё и будет, по крайней мере, в это я хочу верить

[Альскандера]

Автору и заказчику - огромное спасибо.

Кстати, у "буржуинов" есть неплохой фанфик по РПС, где в современного игрока НХЛ вселяется дух погибшего Харламова. Перевести, что ли?

Гость

А в идеале Валерка просто не сядет сам за руль и жену не пустит, и далее зефирки, печеньки и сирдца.

Харламов, как и Высоцкий, Гагарин или Чкалов - т.е. символы своего поколения и расцвета СССР - умерли очень вовремя (как бы дико это не звучало). Сошли со сцены точно в срок, как по указке профи-сценариста - как такое бывает только с настоящими "легендами", которые стали не просто гражданами той или страны, а ее воплощением.

Большая часть советских хоккеистов, как и обычных граждан, попала в мясорубку Перестройки и Развала СССР, если не материальную, то моральную: спились, пошли по миру в иностранные команды (и это на фоне того, что Харламов в свое время мягко послал НХЛ, и Тарасов, кстати - тоже, они же играли не из-за денег), стали игрушками нуворишей в малиновых пиджаках или разбогатевших "балашовых" - а еще свидетелями деградации русского хоккея и того, как их время и заслуги очерняют и предают забвению.

В ВИКИ на страничке про СуперСерию 1972 вы найдете список наших и канадских игроков и их нынешнюю судьбу. У наших она не слишком веселая - хотя есть и счастливчики вроде Третьяка (которого в свое время Тарасов язвил словами, что он забыл о том, какая страна его вырастила). Сам Третьяк, кстати, считает, что Харламову повезло- он останется в народной памяти вечно молодым, полным сил и радости и не пошедшим на сделку с совестью.

[девочка Ив]

Автор —
Не знаю, что еще сказать, вы молодец, правда.

[Джейки]

Спасибо, автор!

[Holy Allen]

Альскандера,

Кстати, у "буржуинов" есть неплохой фанфик по РПС, где в современного игрока НХЛ вселяется дух погибшего Харламова. Перевести, что ли?

ЧТО? ГДЕ?

Автор, вы чудо, очень хорошо. Мммм, Орлов теперь в каноне, почти не ОМП, красота. Хороший текст, в меру флаффный, теплый такой. И все у всех теперь будет хорошо - это уж обязательно. Вы просто молодец, пейте дальше творческих успехов вам!

[Альскандера]

mmy_Wiksen

Оригинал - здесь.
archiveofourown.org/works/564932?view_adult=tru...

Перевод начала выкладывать - тут.
ficbook.net/readfic/883397

[Holy Allen]

Альскандера, спасибо!

[Narcissa_Malfoy]

Автор, спасибо огромное-преогромное!!!! Получила колоссальное удовольствие!!!!!